Ирина Хакамада о своем стиле

Гранд-дама российской политики Ирина Хакамада не изменяет ни убеждениям, ни любимой одежде интеллектуальных марок – и на модных баррикадах всегда побеждает. Вот что она рассказывает о своем стиле.

Я и Оно

Мое детство прошло в Москве, в коммунальной квартире, семья наша была интеллигентная, но небогатая. Мама работала учительницей, очень уставала — баловать и наряжать меня ей было некогда. Мне моя внешность категорически не нравилась. Посмотрев «Доживем до понедельника», я попыталась завить локоны, чтобы потом заплетать их в хвост и носить с бантом, как одна из героинь. Волосы у меня от природы темные, прямые, я ведь наполовину японка, так что тогда из моей затеи ничего не вышло. Но желание быть счастливой обладательницей волнистой шевелюры меня не покидало. Лет в четырнадцать я «подсела» на химию — и меня стали звать Йоко Оно. В школе я завидовала девочкам, которые могли носить красивые платья. Пыталась перешить свой школьный фартук, пробовала приталить форму. Ориентировалась исключительно на то, как одевались мои более обеспеченные подруги. Достать модные журналы мы с мамой возможности не имели.

Коэффициент интеллекта

Когда я окончила университет и начала работать в НИИ Госплана, весь мой гардероб состоял из водолазок и юбок-шотландок — длинных, в темную клеточку. Ни на что другое просто не было денег. Но на рубеже 1990-х я ушла в бизнес, деньги появились — как и первые модные магазины. Они не рекламировали себя, и мы иногда покупали вещи, не зная о том, что это известный бренд. Однажды я случайно купила в ГУМе пиджак от некоего «Карла Лагерфельда». Он поразил меня своим необычным кроем: был очень узким и очень длинным, под грудью застегивался на четыре пуговицы, а дальше шли лацканы, как у фрака. Тогда же в моем гардеробе появились невероятно широкие брюки Dries Van Noten. Лишь спустя годы я узнала, что тогда накупила очень много вещей от «интеллектуальных» дизайнеров, опираясь исключительно на свое чутье. К «красивым» маркам меня никогда не тянуло. В нарядах Roberto Cavalli и туфлях Christian Louboutin не очень-то побегаешь по деловым встречам и совещаниям. К тому же у меня спортивная фигура: талия не такая уж тонкая, грудь не такая уж большая. Потому мне идут вещи элегантные, но андрогинные.

Храни меня во дни гоненья…

Уйдя в политику, я начала серьезно работать над своим стилем. Я по-прежнему любила бельгийских и японских авангардистов, но стала смешивать в одном наряде вещи люксовых марок и демократичных: сочетала юбки Ann Demeulemeester с майками Zara, под пиджаки Yohji Yamamoto надевала футболки Mango. Со стилями я тоже полюбила играть. Длинная струящаяся юбка с грубыми ботинками и косухой или женственная блуза с пиджаком из мужского отдела магазина — таких комбинаций я не стеснялась. Еще я первой из женщин — депутатов Государственной думы начала носить на заседания и совещания трикотаж: кардиганы, джемперы, платья-свитеры с высоким горлом. Коллеги относились ко мне как к кошке, которая гуляет сама по себе, и уважали меня за это. Сейчас я вне политики и раскрепостилась в плане стиля полностью. Теперь в одежде мне важнее практичность, а о профессиональных дресс-кодах и прочих условностях я не думаю. Любимые авангардисты из шкафа, конечно же, никуда не делись: теперь их платья и костюмы — больше чем вещи, уже история. Но я полюбила передовую, хоть и доступную шведскую марку Асne, женственную, но не слащавую Diane von Furstenberg. А вот туфель на каблуках у меня все еще мало, хотя кедов Соnverse, балеток множество. В моем гардеробе хранятся не только вещи, которые я ношу, но и вещи-талисманы. Например, большой черный нательный крест, украшенный драгоценными камнями. Его сделали для меня друзья-ювелиры: оплели распятие серебряными нитями, а цепочку составили из бусин, тоже украшенных серебром. Когда я отправляюсь на общественные или теледебаты, часто порываюсь надеть этот крест — особенно если выбрала целиком черный наряд. Думаю в такие моменты, что он защитит меня от негатива, исходящего от оппонентов. А вот часы – еще один мой оберег – я ношу всегда. Иногда могу надеть их на обе руки сразу. Я заметила, что, когда на мне часы, плохого вокруг меня происходит меньше.

Школа дзен

Свою стрижку я ношу уже много лет, и она полностью соответствует моему самоощущению. Я существо андрогинное, во мне есть и женские, и мужские черты. Поэтому над ушами я «мальчик», на затылке волосы чуть длиннее — там я «девочка». Подстричься «под меня», к сожалению, невозможно. Даже лучших парикмахеров (в последнее время я стригусь в салоне «Моне» на Садовой-Самотечной, у мастера Сергея Туманова) я контролирую от и до. Раз в месяц я записываюсь на процедуры для кожи. Чаще всего — в клинику Bellefontaine: там работают косметологи, превосходные и в профессиональном, и в человеческом смысле. Делаю с собой все, что хочу в этот день по настроению, — ни сложность, ни рискованность процедур меня не останавливает. Одно время я увлеклась даже иглоукалыванием: эта процедура эффективно подтягивает кожу лица. А вот краситься я не люблю. Тушь, пудру, помаду вообще не использую. Раньше перед вечерними выходами чуть подчеркивала глаза и скулы, но в последнее время могу перед вечеринкой просто умыться и нанести хороший крем — от ageLOC, Bellefontaine или Beyond. С возрастом я научилась отделять искусственное от настоящего и стала ценить настоящее еще больше. Вместо того чтобы красить ресницы тушью, я теперь надеваю затемненные очки: у меня в коллекции пар тридцать.